ГЛАВНАЯ фразы 1 фразы 2 фразы 3 фразы 4 фразы 5 фразы 6 фразы 7 фразы 8 фразы 9 фразы 10 фразы 11 фразы 12 фразы 13 фразы 14 фразы 15 фразы 16 фразы 17 фразы 18 фразы 19 фразы 20 |
Фаина Раневская - великая и могучая– Бывают перпетум-мобиле, а Завадский перпетум-кобеле. * * * – Завадский опорочил меня перед потомками. – Чем, Фаина Георгиевна? – Он гениальная сволочь. Но потомки забудут, что сволочь, зато будут помнить, что гениальная. А если гений не дает роли Раневской, значит, Раневская г…но. * * * Завадский молоденькой актрисе, которая еле слышно пролепетала фразу: – Голос, где голос?! Вас никто дальше рампы не услышит! Раневская пожимает плечами: – При таких ножках кто будет слушать-то? * * * – Это ваши слова, Фаина Георгиевна?! – возмущается по какому-то поводу Завадский. – Нет, я их взяла взаймы. * * * Завадский возмущенно: – Фаина Георгиевна, я не понимаю вашу женскую логику! – Куда вам, вы же мужчина… * * * Актер сомневается, услышал ли Завадский то, что он сказал. Раневская обнадеживает: – Не услышал. Завадский никогда не слышит, если говорят не о нем. * * * Завадский очень любил проводить своеобразные лекции об актерской игре и театре вообще. Не ходить на них считалось неприличным, боялись, что заметит. Однажды после такой длинной и скучной лекции с самолюбованием он спрашивает непривычно тихую Раневскую: – Фаина Георгиевна, что-то вас давно не слышно? – Это чтобы умней казаться. Те, кто молчат, всегда умней выглядят. Вы брали бы пример… * * * Завадский в сердцах: – Невозможно заставить двух женщин согласиться друг с дружкой! Раневская, спокойно пожимая плечами: – Ну почему же? Предложите им обсудить третью… * * * Завадский был женат несколько раз. Его женой была актриса Вера Марецкая. Раневская говорила: – Завадский предпочел видеть Верку на сцене, наверное, дома по утрам она представляет неприглядное зрелище. Женой Завадского была Ирина Вульф – дочь Павлы Леонтьевны Вульф, в доме которой Фаина Георгиевна много лет жила и которую считала своей приемной матерью. Правда, сына Ирины называла своим "эрзац-внуком". Ирина была режиссером. Женой Завадского была и великая балерина Галина Уланова. – Завадский не вынес болтливых актрис и выбрал себе в жены балерину, чтобы молчала. Молоденькой актрисе, страстно желавшей понравиться Завадскому, Раневская посоветовала: – При его приближении вставайте на цыпочки и молчите. – Почему? – Чтобы быть похожей на балерину. Да, и еще прекратите кушать, балерины все тощие. * * * – С Завадским трудно. Если я молчу, он тут же воображает, что он прав. Если спорю – считает так вдвойне. * * * – Мне нужно в магазин. – Что-то срочное, Фаина Георгиевна? – Да, брюки купить. – Вы же не носите брюки? – Вчера Завадский сказал, что если увидит меня в брюках, то непременно получит инфаркт. Ради этого стоит надеть. * * * – Я очень добрая. Я даже могу простить Завадского за то, в чем он не виноват. * * * Завадский, устав от спора с Раневской, машет рукой: – Ладно, пусть будет по-вашему! Та торжествующе: – Поздно, я уже передумала! * * * Услышав упоминание, что у них с Завадским постоянно идет война, Раневская вдруг задумчиво нахмурилась: – Скажите, а всякие там Конвенции не отменили? – Какие конвенции, Фаина Георгиевна? – Ну, военные, по поводу пленных… – Нет, а почему вы спрашиваете? – Если я одержу победу, мне же Завадского содержать придется. Немного подумав: – Может, проиграть, пусть он меня содержит, у него кошелек толще. * * * – Завадского излечили от мании величия. Теперь он человек непревзойденной, фантастической, феноменальной скромности. * * * – Бывает взаимная любовь. У нас с Завадским взаимная нелюбовь. Но мне лучше то, что есть. * * * Раневская часто опаздывала. Когда у Завадского бывало хорошее настроение, он норовил ее поддеть по этому поводу: – Фаина Георгиевна, почему вы снова опоздали? Та невозмутимо: – Поздно вышла из дома. – Почему же было не выйти пораньше? – Выходить пораньше было тоже поздно, голубчик… * * * Разгневанный Завадский кричит: – Зла не хватает! Раневская услужливо: – Могу одолжить. * * * – Завадский никогда не ошибается просто так, он совершает ошибки в назидание другим. * * * Завадский возмущенно: – Что вы несете отсебятину! Этого нет в тексте! – Но так лучше. – Мало ли что лучше?! А каково остальным актерам, если не знаешь чего от вас ждать в следующий раз? Вам вообще нельзя давать роли со словами! Раневская вдруг с картинной мольбой: – Умоляю, не дайте погибнуть! – Перестаньте ломать комедию! Она, все также заламывая руки: – Дайте мне роль фикуса! – Кого?! – Вон фикус в кадке, каждый спектакль молча стоит в углу сцены. Отдайте эту роль мне! Ни единого слова. Завадский пулей вылетел из помещения, чтобы не слышать невольного смеха актеров. В подобных словесных баталиях он всегда проигрывал и со временем зарекся связываться с Раневской. * * * Завадский Раневской: – Я больше не буду вам ничего советовать, вы и без того умная, придумывайте это сумасшествие сами! – Нет, мне без вашей помощи с ума не сойти! * * * – Завадский лучший из режиссеров, если не принимать во внимание всех остальных. – Завадский тоже человек, но он пока об этом не догадывается. Вот слезет с постамента… Немного подумав: – Нет, сам не слезет…, а сбрасывать жалко, тоже человек ведь… * * * – Театр начинается с вешалки! – напоминает на собрании Завадский, намереваясь устроить разнос за какой-то недочет в работе гардероба, хотя его, как главрежа, это не касалось. – У нас он ею и заканчивается, – громко добавляет Раневская. * * * – Завадский хуже, чем думает о себе он сам, но, возможно, лучше, чем думаю о нем я. * * * Завадский очень любил устраивать своеобразные лекции-уроки по актерскому мастерству, вернее, своему видению театра. Раневская подобные мероприятия не любила, считая пустой тратой времени. В очередной раз заметив, что Раневская с трудом скрывает зевоту, Завадский укоризненно: – Фаина Георгиевна, я говорю, а вы зеваете! – Не смущайтесь, я всегда зеваю, когда мне очень интересно. * * * – Фаина Георгиевна, что бы я ни сказал, вы всегда против! Ну почему?! – восклицает Завадский после очередной стычки. – Ну почему же всегда? В данном случае я с вами вполне согласна. * * * На очередное замечание о том, что не мешало бы бросить курить: – Венера тоже курила… Завадский озадаченно, после попытки вспомнить хоть одну Венеру-актрису: – Какая Венера? – Милосская. – Кто это вам сказал? Раневская пожимает плечами: – А почему же ей мужчины руки отбили? Завадский со злорадным удовольствием: – И вам отобьют, Фаина Георгиевна! Раневскую это ничуть не смутило: – На памятнике? Пусть отбивают. Только поставьте сначала. – Завадский больше не выбрасывает свой хлам. – Почему вы так решили? – Теперь весь хлам на сцене. * * * Завадский раздраженно: – Вы все время выводите меня из себя! Раневская недоуменно пожимает плечами: – А зачем вы упорно возвращаетесь обратно? * * * Завадский: – Фаина Георгиевна, почему вы меня не слушаете?! – Чтобы не появилось желание возразить. * * * – У меня склероз – забываю вовремя проснуться на репетицию. Завадский не считает это уважительной причиной. * * * Завадский на собрании назидательно: – Слово не воробей… Раневская соглашается: – Конечно! Оно голубь – нагадит, так нагадит! * * * Завадский с трибуны: – Наша позиция твердая! Раневская: – Но гибкая. * * * Завадский в гневе во время очередной перепалки на репетиции: – Фаина Георгиевна, возьмите себя в руки! – Не могу. Боюсь задушить. * * * – Завадский хитрый, он меня в угол не загоняет, а заманивает, а потом разводит руками, мол, сами там оказались. * * * – Завадский любит, когда говорят правду в глаза, как бы она ни была льстива! * * * – Завадский неуязвим. У него на ахиллесовой пяте здоровенный мозоль. * * * – Фаина Георгиевна, возьмите свои слова обратно! – Не могу! Вы ими уже попользовались. * * * – Если пьеса удалась – Завадский гений. Если провалилась – актеры и публика дураки. * * * Услышав о Завадском, что тот страшно злопамятный, не прощает никогда и никого: – Неправда, себя он прощает всегда. * * * В ответ на очередную речь об искоренении недостатков: – Недостатки нужны. Если бы их не было, что бы мы порицали, исправляли, как поняли, в чем достоинства? * * * – Бывают те, кто родился в рубашке. Завадский сразу в шубе. У других во рту серебряная ложка. У Завадского был половник. * * * – Юрий Александрович, берегите себя. Вы себе еще пригодитесь. * * * Завадский насмешливо: – О чем вы задумались, Фаина Георгиевна? – Все берут повышенные социалистические обязательства. Я тоже решила взять. – Давно пора. – Перевыполню-ка нормы морали… * * * Завадский рассуждает о необходимости профилактики гриппа и об обязанности каждого актера сделать прививку: – Обещают, что этой зимой Москву снова свалит грипп. Раневская тревожно: – Постановление партии и правительства было, что ли? * * * – Зачем вы так подробно расспрашивали Завадского, видит ли он в отпуске сны? – Хочу присниться ему и испортить весь отпуск. * * * – Фаина Георгиевна, почему бы вам просто не промолчать в ответ на мои реплики. Вы предпочитаете обязательно ответить! – Не могу же я оставлять вас в долгу, отвечая на серебро золотом? Приходится и самой размениваться. .................................................... © Copyright: Фаина Раневская |
|